Так прошёл Добрыня одиннадцать пещер, а в двенадцатой нашёл Забаву Путятишну: висит княжна на сырой стене, за руки золотыми цепями прикована. Оторвал цепи Добрынюшка, снял княжну со стены, взял на руки, на вольный свет из пещеры вынес.

А она на ногах стоит-шатается, от света глаза закрывает, на Добрыню не смотрит. Уложил её Добрыня на зелёную траву, накормил, напоил, плащом прикрыл, сам отдохнуть прилёг.

Вот скатилось солнце к вечеру, проснулся Добрыня, оседлал Бурушку и разбудил княжну. Сел Добрыня на коня, посадил Забаву впереди себя и в путь тронулся. А кругом народу и счёту нет, все Добрыне в пояс кланяются, за спасение благодарят, в свои земли спешат.

Выехал Добрыня в жёлтую степь, пришпорил коня и повёз Забаву Путятишну к Киеву.

Много ли, мало ли времени прошло, женился Добрыня на дочери Микулы Селяниновича – молодой Настасье Микулишне.

Только год Добрыня с женой в тихом доме прожил, присылает раз за ним князь Владимир и говорит ему:

– Полно тебе, Добрыня, дома сидеть, надо править службу княжескую. Поезжай, расчисти прямой путь в Золотую Орду к Бекету Бекетовичу. На том пути летает злой чёрный ворон, не даёт русским людям ни пройти ни проехать. А потом езжай в Чудь белоглазую, получи с неё дань за десять лет да обратным путём наведайся к Сарацинскому царству упрямому, чтобы не смели сарацины идти против Киева.

Запечалился Добрыня, да делать нечего.

Вернулся домой, прошёл к матушке Мамелфе Тимофеевне и стал ей горько жаловаться:

– Ты зачем меня, матушка, несчастного, родила? Завернула бы меня в льняную тряпочку да бросила бы камешком в синее море. Лежал бы я на дне, не ездил бы в дальние страны, не убивал бы людей, не печалил бы чужих матерей, не сиротил бы малых деточек.

Отвечает ему Мамелфа Тимофеевна:

– Я бы рада была, Добрынюшка, уродить тебя смелостью в Илью Муромца, силой в Святогора-богатыря, хитростью в Вольгу Всеславьевича, красотой в Иосифа Прекрасного, да это не в моих руках. А и сам ты не плох, Добрынюшка, незачем тебе на чужое счастье кивать. Что тебя так опечалило?

– Посылает меня князь в чужие края, с чёрным вороном биться, с сарацинами мириться, с Чуди белоглазой дани брать.

Ахнула Мамелфа Тимофеевна, побежала в терем к Настасье Микулишне:

– Ты чего сидишь, Настасьюшка, золотом сорочку шьёшь? К нам беда на двор пришла: отлетает наш ясный сокол, уезжает Добрынюшка на долгие годы.

Выбежала Настасья Микулишна из терема в одной белой рубахе без пояса, в тонких чулочках без чёботов, припала к стремени Добрынюшки, стала горько плакать, расспрашивать:

– Ты куда уезжаешь, сокол мой, надолго ли, когда мне мужа домой ожидать?

– Ожидай меня, жена, шесть лет. А шесть лет пройдёт и не вернусь домой – значит, я сложил свою буйную голову. Ну, тогда как хочешь живи: хоть вдовой, хоть замуж пойди. Хочешь – иди за князя, за боярина, хочешь – иди за простого крестьянина, не ходи только за Алёшу Поповича.

Махнул рукой Добрыня да и был таков. Не дорожкой он поехал, не воротами, а перескочил через городскую стену, только пыль в степи столбом завилась…

День за днём будто дождь дождит, неделя за неделей как трава растёт, год за годом как река бежит.

Сидит Настасья Микулишна у теремного окна, с дороги глаз не спускает, милого мужа дожидает.

Вот три года прошло – нет Добрыни из чистого поля.

И снова дни идут, недели бегут, годы тянутся…

Плачет Настасья Микулишна, глаз не осушает, от окна не отходит.

Ещё три года прошло – нет Добрыни из чистого поля.

Не две серые уточки вместе сплываются, не две белые лебёдушки слетаются, сидят обнявшись мать да жена, горькие слёзы льют. Вдруг приходит к ним Алёшенька Леонтьевич и приносит нерадостную весть:

– Ехал я мимо Сафат-реки, увидал Добрыню Никитича. Лежит Добрыня в чистом поле, головой в ракитов куст, ногами на ковыль-траве. Сквозь жёлтые кудри трава проросла, расцвели цветы лазоревые.

Горько плакала Мамелфа Тимофеевна, стали волосы её из чёрных серебряными. А Настасью Микулишну стал Владимир-князь уговаривать:

– Плохо жить молодой вдове, дай-ка я тебя сосватаю, хоть за князя, хоть за боярина, хоть за русского могучего богатыря.

– Я ждала Добрыню по его наказу шесть лет, по своей воле буду ждать ещё шесть лет. А не будет его домой, тогда – твоя воля, князь.

Вот денёчек за денёчком как дождь дождит, а годочек за годочком как сокол летит.

Пролетело и ещё шесть лет.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

А как ведь во славноем в Нове граде
А и как был Садко да гусельщик от,
А и как не было много несчетной золотой казны,
А и как только он ходил по честным пирам,
Спотешал как он да купцей, бояр,
Веселил как он их на честных пирах.
А и как тут над Садком топерь да случилосе:
Не зовут Садка уж целый день да на почестен пир,
А и не зовут как другой день на почестен пир,
А и как третий день не зовут да на почестен пир.
А и как Садку теперь да соскучилось,
А и пошел Садко да ко Ильмень он ко озеру,
А и садился он на синь на горюч камень,
А и как начал играть он во гусли яровчаты,
А играл с утра как день топерь до вечера.
А и по вечеру как по поздному
А и волна уж в озере как сходиласе,
А как ведь вода с песком топерь смутиласе;
А и устрашился Садко топеречку да сидети он.
Одолел как Садка страх топерь великии,
А и пошел вон Садко да от озера,
А и пошел Садко как во Нов город.
А опять как прошла топерь темна ночь,
А и опять как на другой день
А другой то да не зовут его на почестен пир,
А и как третий то день не зовут на почестен пир.
А и как опять Садку топерь да соскучилось,
А пошел Садко ко Ильмень да он ко озеру,
А и садился он опять на синь да на горюч камень,
У Ильмень да он у озера.
А и как начал играть он опять во гусли во яровчаты,
А играл уж как с утра день до вечера.
А и как по вечеру опять как по поздному
А и волна как в озере сходиласе,
А и как вода с песком теперь смутиласе;
А и устрашился опять Садко да новгородскии,
Одолел Садка уж как страх теперь великии.
А как пошел опять как от Ильмень да от озера,
А как он пошел во свой да он во Нов город.
А и как тут опять над ним да случилосе:
Не зовут Садка да на почестен пир,
А и как тут опять другой день не зовут Садка да на почестен пир,
А и как третий день не зовут Садка да на почестен пир.
А и опять Садку теперь да соскучилось,
А и пошел Садко ко Ильмень да ко озеру,
А и как он садился на синь горюч камень
да об озеро, А и как начал играть во гусли во яровчаты,
А и как ведь опять играл он с утра до вечера,
А волна уж как в озере сходиласе,
А вода ли с песком да смутиласе;
А тут осмелился как Садко да новгородскии,
А сидеть играть как он об озеро.
А и как тут вышел царь водяной топерь со озера,
А и как сам говорит царь водяной да таковы слова:
«Благодарим ка, Садко да новгородскии!
А спотешил нас топерь да ты во озери:
А у мня было да как во озери,
А и как у мня столованье да почестен пир,
А и как всех развеселил у мня да на честном пиру
А и любезных да гостей моих.
А и как я не знаю топерь, Садка, тебя да чем пожаловать:
А ступай, Садко, топеря да во свой во Нов город;
А и как завтра позовут тебя да на почестен пир,
А и как будет у купца столованье почестен пир,
А и как много будет купцей на пиру, много новгородскиих;
А и как будут все на пиру да напиватисе,
Будут всё на пиру да наедатисе,
А и как будут всё похвальбами теперь да похвалятисе,
А и кто чим будет теперь да хвастати,
А и кто чим будет теперь да похвалятисе:
А иной как будет хвастати да несчетной золотой казной,
А как иной будет хвастать добрым конем,
Иной буде хвастать силой, удачей молодецкою,
А иной буде хвастать молодый молодечеством,
А как умной разумной да буде хвастати
Старым батюшкой, старой матушкой,
А и безумный дурак да буде хвастати,
А й своей он как молодой женой.
А ты, Садко, да похвастай ко:
«А я знаю, что во Ильмень да во озери
А что есте рыба то - перья золотые ведь».
А как будут купцы да богатыи
А с тобой да будут споровать,
А что нету рыбы такою ведь
А что топерь да золотые ведь;
А ты с ними бей о залог топерь великии;
Залагай свою буйну да голову,
А как с них выряжай топерь
А как лавки во ряду да во гостиноем
С дорогими да товарамы.
А потом свяжите невод да шелковой,
Приезжайте вы ловить да во Ильмень во озеро,
А закиньте три тони во Ильмень да во озери,
А я кажну тоню дам топерь по рыбины,
Уж как перья золотые ведь.
А и получишь лавки во ряду да во гостиноём
С дорогима ведь товарамы.
А и потом будешь ты, купец, Садко, как новгородскии,
А купец будешь богатыи».
А и пошел Садко во свой да как во Нов город.
А и как ведь да на другой день
А как позвали Садка да на почестен пир
А и к купцу да богатому.
А и как тут да много собиралосе
А и к купцу да на почестен пир
А купцей как богатыих новгородскиих;
А и как все теперь на пиру напивалися,
А и похвальбами всё похвалялисе.
А кто чем уж как теперь да хвастает,
А кто чем на пиру да похваляется:
А иной хвастае как несчетной золотой казной,
А иной хвастае да добрым конем,
А иной хвастае силой, удачей молодецкою;
А и как умной топерь уж как хвастает
А и старым батюшком, старой матушкой,
А и безумный дурак уж как хвастает,
А и как хвастае да как своей молодой женой.
А сидит Садко, как ничем да он не хвастает,
А сидит Садко, как ничем он не похваляется;
А и как тут сидят купцы богатые новгородскии,
А и как говорят Садку таковы слова:
«А что же, Садко, сидишь, ничем же ты не хвастаешь,
Что ничем, Садко, да ты не похваляешься?»
А и говорит Садко таковы слова:
«Ай же вы, купцы богатые новгородскии
А и как чем мне, Садку, топерь хвастати,
А как чем то, Садку, похвалятися?
А нету у мня много несчетной золотой казны,
А нету у мня как прекрасной молодой жены,
А как мне, Садку, только есть одным да мне похвастати:
Во Ильмень да как во озери
A есте рыба как перья золотые ведь».
А и как тут купцы богатые новгородскии,
А и начали с ним да оны споровать:
Во Ильмень да что во озери
А нету рыбы такою что,
Чтобы были перья золотые ведь.
А и как говорил Садко новгородскии:
«Дак заложу я свою буйную головушку,
Боле заложить да у мня нечего».
А оны говоря: «Мы заложим в ряду да во гостиноем
Шесть купцей, шесть богатыих».
А залагали ведь как по лавочке,
С дорогима да с товарамы.
А и тут после этого А связали невод шелковой,
А и поехали ловить как в Ильмень да как во озеро,
А и закидывали тоню во Ильмень да ведь во озери,
А рыбу уж как добыли - перья золотые ведь;
А и закинули другу тоню во Ильмень да ведь во озери,
А и как добыли другую рыбину - перья золотые ведь;
А и закинули третью тоню во Ильмень да ведь во озери,
А и как добыли уж как рыбинку - перья золотые ведь.
А теперь как купцы да новгородские богатыи
А и как видят, делать да нечего,
А и как вышло правильно, как говорил Садко да новгородскии,
А и как отперлись оны да от лавочек,
А в ряду да во гостиноем,
А и с дорогима ведь с товарамы.
А и как тут получил Садко да новгородскии,
А и в ряду во гостиноём
А шесть уж как лавочек с дорогима он товарамы,
А и записался Садко в купцы да в новгородскии,
А и как стал топерь Садко купец богатыи.
А как стал торговать Садко да топеричку, В своем да он во городи,
А и как стал ездить Садко торговать да по всем местам,
А и по прочим городам да он по дальниим,
А и как стал получать барыши да он великии.
А и как тут да после этого
А женился как Садко купец новгородскии богатыи,
А еще как, Садко, после этого,
А и как выстроил он палаты белокаменны,
А и как сделал, Садко, да в своих он палатушках,
А и как обделал в теремах всё да по небесному
А и как на небе пекет да красное уж солнышко,
В теремах у его пекет да красно солнышко;
А и как на небе светит млад да светел месяц,
У его в теремах да млад светёл месяц;
А и как на небе пекут да звезды частыи,
А у его в теремах пекут да звезды частыи;
А и как всем изукрасил Садко свои палаты белокаменны.
А и топерь как ведь после этого
А и собирал Садко столованье до почестен пир,
А и как всех своих купцей богатыих новгородскиих,
А и как всех то господ он своих новгородскиих,
А и как он ещё настоятелей своих да новгородскиих;
А и как были настоятели новгородские,
А и Лука Зиновьев ведь да Фома да Назарьев ведь;
А ещё как сбирал то он всих мужиков новгородскиих,
А и как повел Садко столованье - почестен пир богатый,
А топерь как все у Садка на честном пиру,
А и как все у Садка да напивалисе,
А и как все у Садка теперь да наедалисе,
А и похвальбами то все да похвалялисе.
А и кто чем на пиру уж как хвастает,
А и кто чим на пиру похваляется:
А иной как хвастае несчетной золотой казной,
А иной хвастае как добрым конем,
А иной хвастае силой могучею богатырскою,
А иной хвастае славным отечеством,
А иной хвастат молодым да молодечеством;
А как умной разумной как хвастает
Старым батюшкой да старой матушкой,
А и безумный дурак уж как хвастает
А и своей да молодой женой.
А и как ведь Садко по палатушкам он похаживат,
А и Садко ли то сам да выговариват:
«Ай же вы, купцы новгородские, вы богатыи,
Ай же все господа новгородскии,
Ай же все настоятели новгородскии,
Мужики как вы да новгородскии!
А у меня как вси вы на честном пиру,
А вси вы у меня как пьяны, веселы,
А как вси на пиру напивалисе,
А и как все на пиру да наедалисе,
А и похвальбами все вы похвалялисе.
А и кто чим у вас теперь хвастает:
А иной хвастае как былицею,
А иной хвастае у вас да небылицею.
А как чем буде мне, Садку, теперь похвастати?
А и у мня, у Садка новгородского,
А золота казна у мня топерь не тощится,
А цветное платьице у мня топерь не держится,
А и дружинушка хоробрая не изменяется;
А столько мне, Садку, буде похвастати
А и своей мне несчетной золотой казной:
А и на свою я несчетну золоту казну,
А и повыкуплю я как всё товары новгородскии,
А и как всё худы товары я, добрые,
А что не буде боле товаров в продаже во городи».
А и как ставали тут настоятели ведь новгородскии
А и Фома да Назарьев ведь,
А Лука да Зиновьев ведь,
А и как тут вставали да на резвы ноги
А и как говорили сами ведь да таковы слова:
«Ай же ты, Садко, купец богатый новгородскии!
А о чем ли о многом бьешь с нами о велик заклад,
Ежели выкупишь товары новгородскии,
А и худы товары все, добрыи,
Чтобы не было в продаже товаров да во городи?»
А и говорит Садко им наместо таковы слова:
«Ай же вы, настоятели новгородски!
А сколько угодно у мня хватит заложить бессчетной золотой казны».
А и говоря настоятели наместо новгородскии:
«Ай же ты, Садко да новгородскии!
А хоть ударь с намы ты о тридцати о тысячах».
А ударил Садко о тридцати да ведь о тысячах.
А и как всё со честного пиру разьезжалисе,
А и как всё со честного пиру разбиралисе,
А и как по своим домам, по своим местам.
А и как он на другой день вставал по утру да по раному,
А и как ведь будил он свою дружинушку хоробрую,
А и давал как он да дружинушки,
А и как долюби он бессчетныи золоты казны;
А как спущал он по улицам торговыим,
А и как сам прямо шел во гостиной ряд,
А и как тут повыкупил он товары новгородскии,
А и худы товары все, добрые.
А и ставал как на другой день
Садко, купец богатый новгородскиий,
А и как он будил дружинушку хоробрую,
А и давал уж как долюби бессчетныи золоты казны,
А и как сам прямо шел во гостиный ряд,
А и как тут много товаров принавезено,
А и как много товаров принаполнено
А и на ту на славу великую новгородскую.
Он повыкупил ещё товары новгородскии,
А и худы товары все, добрыи.
А и на третий день вставал Садко, купец богатый новгородскиий,
А и будил как он да дружинушку хоробрую,
А и давал уж как долюби дружинушки
А и как много несчетной золотой казны,
А и как распущал он дружинушку по улицам торговыим,
А и как сам он прямо шел во гостиный ряд,
А и как тут на славу великую новгородскую
А и подоспели как товары ведь московскии,
А и как тут принаполнился как гостиной ряд
А и дорогими товарамы ведь московскима.
А и как тут Садко топерь да пораздумался:
«А и как я повыкуплю ещё товары всё московскии,
А и на тую на славу великую новгородскую,
А и подоспеют ведь как товары заморскии:
А и как ведь топерь уж как мне, Садку,
А и не выкупить как товаров ведь
Со всего да со бела свету.
А и как лучше пусть не я да богатее,
Садко купец да новгородскиий,
А и как пусть побогатее меня славный Нов город,
Что не мог де я да повыкупить
А и товаров новгородскиих,
Чтобы не было продажи да во городи;
А лучше отдам я денежок тридцать тысячей,
Залог свой великиий!»
А отдавал уж как денежок тридцать тысячей,
Отпирался от залогу да великого.
А потом как построил тридцать караблей,
Тридцать караблей, тридцать черныих,
А и как ведь свалил он товары новгородскии
А и на черные на карабли,
А и поехал торговать купец богатый новгородскиий
А и как на своих на черных на караблях.
А поехал он да по Волхову,
А и со Волхова он во Ладожско,
А со Ладожского выплывал да во Неву реку,
А и как со Невы реки как выехал на синё морё.
А и как ехал он по синю морю,
А и как тут воротил он в Золоту Орду.
А и как там продавал он товары да ведь новгородскии,
А и получал он барыши топерь великии,
А и как насыпал он бочки ведь сороковки ты
А и как красного золота;
А и насыпал он много бочек да чистого серебра,
А ещё насыпал он много бочек мелкого, он крупного скатняго жемчугу.
А как потом поехал он из за Золотой Орды,
А и как выехал топеричку опять да на сине море.
А и как на синем море устоялисе да черны карабли,
А и как волной то бьет и паруса то рвет,
А и как ломат черны карабли,
А все с места нейдут черны карабли.
А и воспроговорил Садко, купец богатый новгородскиий,
А и ко своей он дружинушки хоробрыи:
«Ай же ты, дружина хоробрая!
А и как сколько ни по морю ездили,
А мы морскому царю дани да не плачивали.
А топерь то дани требует морской то царь в сине море».
А и тут говорит Садко, купец богатый новгородскиий:
«Ай же ты, дружина хоробрая!
А и как бочку сороковку красного золота».
А и как тут дружина да хоробрая
А и как брали бочку сороковку красного золота,
А метали бочку в сине море.
А и ломат черны карабли да на синём мори,
Всё нейдут с места карабли да на синем мори.
А и опять воспроговорил Садко, купец богатый новгородскиий
А и своей как дружинушки хоробрыи:
«Ай же ты, дружинушка моя ты хоробрая!
А видно мало этой дани царю морскому в сине море:
А и возьмите тко вы, мечи тко в сине море
А и как другую ведь бочку чистого серебра».
А и как тут дружинушка хоробрая
А кидали как другую бочку в сине море
А как чистого да серебра.
А и как все волной то бьет, паруса то рвет,
А и ломат черны карабли да на синем мори,
А всё нейдут с места карабли да на синем мори.
А и как тут говорил Садко, купец богатый новгородскиий,
А и как своей он дружинушке хоробрыи:
«Ай же ты, дружина хоробрая!
А видно, этой мало как дани в сине море:
А берите тко третью бочку да крупного, мелкого скатного жемчугу,
А кидайте тко бочку в сине море».
А как тут дружина хоробрая
А и как брали бочку крупного, мелкого скатного жемчугу,
А кидали бочку в сине море.
А и как всё на синем море стоят да черны карабли.
А волной то бьет, паруса то рвет,
А и как все ломат черны карабли,
А и всё с места нейдут да черны карабли.
А и как тут говорил Садко, купец богатый новгородскиий
А своей как дружинушке он хоробрыи:
«Ай же ты, любезная как дружинушка да хоробрая!
А видно, морской то царь требуе как живой головы у нас в сине море.
Ай же ты, дружина хоробрая!
А и возьмите тко, уж как делайте
А и да жеребья да себе волжаны;
А и как всяк свои имена вы пишите на жеребьи,
А спущайте жеребья на сине море;
А я сделаю себе то жеребий на красное то на золото.
А и как спустим жеребья топерь мы на сине море:
А а как чей у нас жеребий топерь да ко дну пойдет,
А тому идти как у нас да в сине море».
А у всёй как у дружины хоробрыи
А и жеребья топерь гоголём плывут,
А и у Садка купца, гостя богатого, да ключом на дно.
Ай говорит Садко таковы слова:
«А и как эти жеребьи есть неправильни;
А и вы сделайте жеребьи как на красное да золото,
А я сделаю жеребий да дубовыи.
А и как вы пишите всяк свои имена да на жеребьи,
А и спущайте тко жеребьи на сине море:
А и как чей у нас жеребий да ко дну пойдет,
А тому как у нас идти да в сине море».
А и как вся тут дружинушка хоробрая
А и спущали жеребья на сине море,
А и у всей как у дружинушки хоробрыи
А и как всё жеребья как теперь да гоголем плывут,
А Садков как жеребий да теперь ключом на дно.
А и опять говорил Садко да таковы слова:
«А как эти жеребьи есть неправильни.
Ай же ты, дружина хоробрая!
А и как делайте вы как жеребьи дубовыи,
А и как сделаю я жеребий липовой,
А как будем писать мы имена всё на жеребьи,
А спущать уж как будем жеребья мы на сине море,
А топерь как в остатниих:
Как чей топерь жеребий ко дну пойдет,
А и тому как идти у нас да в сине море».
А и как тут вся дружина хоробрая
А и как делали жеребьи все дубовые,
А он делал уж как жеребий себе липовой,
А и как всяк свои имена да писали на жеребьи,
А и спущали жеребья на сине море.
А у всей дружинушки ведь хоробрыей
А и жеребья теперь гоголем плывут да на синем мори,
А и у Садка, купца богатого новгородского, ключом на дно.
А как тут говорил Садко таковы слова:
«А и как видно, Садку да делать топерь нечего,
А и самого Садка требует царь морской да в сине море.
Ай же ты, дружинушка моя да хоробрая, любезная!
А и возьмите тко вы, несите тко
А и мою как чернильницу вы вальячную,
А и неси тко как перо лебединоё,
А и несите тко вы бумаги топерь вы мне гербовыи».
А и как тут как дружинушка ведь хоробрая
А несли ему как чернильницу да вальячную,
А и несли как перо лебединоё,
А и несли как лист бумагу как гербовую.
А и как тут Садко, купец богатый новгородскиий,
А садился он на ременчат стул
А к тому он к столику ко дубовому,
А и как начал он именьица своего да он отписывать:
А как отписывал он именья по Божьим церквам,
А и как много отписывал он именья нищей братии,
А как ино именьицо он отписывал да молодой жены,
А и достальнёё именье отписывал дружине он хоробрыей.
А и как сам потом заплакал он,
Говорил он как дружинушке хоробрыей:
«Ай же ты, дружина хоробрая да любезная!
А и полагайте вы доску дубовую на сине море,
А что мне свалиться, Садку, мне ка на доску,
А не то как страшно мне принять смерть во синем мори».
А и как тут он ещё взимал с собой свои гусёлка яровчаты,
А и заплакал горько, прощался он с дружинушкой хороброю,
А и прощался он теперичку со всим да со белым светом,
А и как он теперичку прощался ведь
А со своим он со Новым со городом.
А потом свалился на доску он на дубовую,
А и понесло как Садка на доски да по синю морю.
А и как тут побежали черны ты карабли,
А и как будто полетели черны вороны,
А и как тут остался теперь Садко да на синем мори.
А и как ведь со страху великого
А заснул Садко на той доске на дубовыи.
А как ведь проснулся Садко, купец богатый новгородскиий,
А и в Окиян мори да на самом дни,
А увидел - сквозь воду пекет красно солнышко,
А как ведь очутилась возле палата белокаменна.
А заходил как он в палату белокаменну:
А и сидит теперь как во палатушках
А и как царь то морской теперь на стуле ведь.
А и говорит царь то морской таковы слова:
«А и как здравствуйте, купец богатыи,
Садко да новгородский!
А и как сколько ни по морю ездил ты,
А и как морскому царю дани не плачивал в сине море,
А и теперь уж сам весь пришел ко мне да во подарочках.
Ах, скажут, ты мастер играть во гусли во яровчаты:
А поиграй ко мне как в гусли во яровчаты».
А как тут Садко видит, в синем море делать нечего:
Принужон он играть как во гусли во яровчаты.
А и как начал играть Садко как во гусли во яровчаты,
А как начал плясать царь морской теперь в синем мори,
А от него сколебалосе все сине море,
А сходилася волна да на синем мори,
А и как стал он разбивать много черных караблей да на синем мори,
А и как много стало ведь тонуть народу да в сине море
А и как много стало гинуть именьица да в сине море,
А как теперь на синем мори многи люди добрыи,
А и как многи ведь да люди православные
От желаньица как молятся Николы да Можайскому,
А и чтоб повынес Николай их угодник из синя моря.
А как тут Садка новгородского как чёснуло в плечо да во правое
А и как обвернулся назад Садко, купец богатый новгородскиий -
А стоит как топерь старичок да назади уж как белыи, седатыи,
А и как говорил да старичок таковы слова:
«А и как полно те играть, Садко, во гусли во яровчаты в синем мори!»
А и говорит Садко как наместо таковы слова:
«А и топерь у меня не своя воля да в синем мори,
Заставлят как играть меня царь морской».
А и говорил опять старичок наместо таковы слова:
«А и как ты, Садко, купец богатый новгородскиий!
А и как ты струночки повырви ко,
Как шпенёчики повыломай,
А и как ты скажи теперь царю морскому ведь:
А и у мня струн не случилосе,
Шпенечиков у мня не пригодилосе,
А и как боле играть у мня не во что.
А тебе скажет как царь морской:
„А и не угодно ли тебе, Садко, женитися
в синем мори А и на душечке как на красной девушке?»
А и как ты скажи ему топерь да в синем мори,
А и скажи: царь морской, как воля твоя топерь в синем мори,
А и как что ты знашь, то и делай ко.
А и как он скажет тебе да топеречку:
„А и заутра ты приготовляйся тко,
А и Садко, купец богатый новгородскиий,
А и выбирай, как скажет, ты девицу себе по уму, по разуму».
Так ты смотри, перво три ста девиц ты стадо пропусти,
А ты другое три ста девиц ты стадо пропусти,
А как третье три ста девиц ты стадо пропусти,
А в том стаде на конци на остатнием
А и идет как девица красавица,
А по фамилии как Чернава то:
Так ты эту Чернаву то бери в замужество,
А и тогда ты, Садко, да счастлив будешь.
А и как лягешь спать первой ночи ведь,
А смотри, не твори, блуда никакого то
С той девицей со Чернавою.
Как проснешься тут ты в синем мори,
Так будешь в Нове граде на крутом кряжу,
А о ту о реченку о Чернаву то.
А ежели сотворишь как блуд ты в синем мори,
Так ты останешься навеки да в синем мори.
А когда ты будешь ведь на святой Руси,
Да во своем да ты да во городи,
А и тогда построй ты церковь соборную
Да Николы да Можайскому,
А и как есть я Никола Можайскиий».
А как тут потерялся топерь старичок да седатыи.
Ай как тут Садко, купец богатый новгородский, в синем мори,
А и как струночки он повырывал,
Шпенечики у гуселышек повыломал,
А не стал ведь он боле играти во гусли во яровчаты.
А и остоялся как царь морской,
Не стал плясать он топерь в синем мори,
А и как сам говорил уж царь таковы слова:
«А что же не играшь, Садко, купец богатый новгородскиий,
А и во гусли ведь да во яровчаты?»
А и говорил Садко таковы слова:
«А и топерь струночки как я повырывал,
Шпенечики я повыломал,
А у меня боле с собой ничего да не случилосе»,
А и как говорил царь морской:
«Не угодно ли тебе жениться, Садко, в синем мори,
А и как ведь на душечке на красной да на девушке?»
А и как он наместо говорил ему:
«А и теперь как волюшка твоя надо мной в синем мори».
А и как тут говорил уж царь морской:
«Ай же ты, Садко, купец богатый новгородскиий!
А и заутра выбирай себе девицу да красавицу
По уму себе да по разуму».
А и как дошло дело до утра ведь до ранняго,
А и как стал Садко, купец богатый новгородскиий,
А и как пошел выбирать себе девицы красавицы,
А и посмотрит, стоит уж как царь морской.
А и как три ста девиц повели мимо их то ведь,
А он то перво три ста девиц да стадо пропустил,
А друго он три ста девиц да стадо пропустил,
А и третье он три ста девиц да стадо пропустил.
А посмотрит, позади идет девица красавица,
А и по фамилии что как зовут Чернавою.
А он ту Чернаву любовал, брал за себя во замужество
А и как тут говорил царь морской таковы слова:
«А и как ты умел да женитися, Садко, в синем мори».
А теперь как пошло у них столованье да почестен пир в синем мори,
А и как тут прошло у них столованье да почестен пир,
А и как тут ложился спать Садко, купец богатый новгородскиий,
А в синём мори он с девицею с красавицей,
А во спальней он да во теплоей;
А и не творил с ней блуда никакого, да заснул в сон во крепкии.
А и как он проснулся, Садко, купец богатый новгородскиий,
Ажно очутился Садко во своем да во городи,
О реку о Чернаву на крутом кряжу.
А и как тут увидел - бежат по Волхову
А свои да черные да карабли,
А как ведь дружинушка как хоробрая
А поминают ведь Садка в синем мори,
А и Садка, купца богатого, да жена его
А поминат Садка со своей дружиною хороброю.
А как тут увидала дружинушка,
Что стоит Садко на крутом кряжу да о Волхово,
А и как тут дружинушка вся она расчудоваласе,
А и как тому чуду ведь сдивоваласе,
Что оставили мы Садка да на синем мори,
А Садко впереди нас да во своем во городи.
А и как встретил ведь Садко дружинушку хоробрую,
Все черные тут карабли.
А как теперь поздоровкались,
Пошли во палаты Садка, купца богатого.
А как он топеречку здоровался со своей с молодой женой.
А и теперь как он после этого
А и повыгрузил он со караблей
А как все свое да он именьицо,
А и повыкатил как он всю свою да несчетну золоту казну,
А и теперь как на свою он несчетну золоту казну
А и как сделал церковь соборную Николы да Можайскому,
А и как другую церковь сделал Пресвятыи Богородицы.
А и топерь как ведь да после этого
А и как начал Господу Богу он да молитися,
А и о своих грехах да он прощатися.
А как боле не стал выезжать да на сине море,
А и как стал проживать во своем да он во городи.
А и теперь как ведь да после этого А и тому да всему да славы поют.

Сказка.]

Жил-был в Новгороде Садко. Был он гусляр, ходил по веселым пирам, тешил богатых людей своей игрой искусной, – тем и жил. Часты бывали пиры в богатом торговом Новгороде . Но случилось раз: день приходит, другой, третий, – не зовут Садко на честный пир.

Садко. Учебный диафильм

Соскучился Садко, пошел он к Ильмень-озеру, сел на камень прибрежный и стал наигрывать на своих гуселках. Вдруг вода в озере всколыбалася; вышел из воды царь морской и говорит: «Ай же ты, Садко Новгородский, не знаю, чем тебя пожаловать за твои утехи великие, за твою игру нежную. Ступай ты в Новгород и бейся об заклад, заложи свою буйну голову, а с купцов выряжай лавки товара красного и спорь, что в Ильмень-озере есть рыба-золоты перья. Как побьешься об заклад, поди свяжи шелковый невод и приезжай рыбу ловить в Ильмень-озере. Дам я тебе три рыбины-золоты перья; тогда ты, Садко, счастлив будешь».

Садко сделал так, как велел ему царь морской. Позвали Садко на честный пир. Тешил гостей он игрой своей искусной, тешились гости и вином хмельным. Стал тут он хвастать, что знает чудо чудное в Ильмень-озере, что есть в озере рыба-золоты перья. Заспорили купцы, что не может быть в озере такой диковинной рыбы. Предложил тогда Садко биться об заклад. «Заложу я свою буйну голову, – говорит он купцам, – а вы закладывайте лавки товара красного».

Нашлись три купца – ударились об заклад. Связали невод шелковый и поехали ловить рыбу на Ильмень-озеро. Закинули невод – и добыли рыбку-золоты перья, во второй раз закинули – добыли вторую рыбку-золоты перья, третий невод закинули – третью золотоперую рыбку добыли.

Делать нечего – отдали купцы Садко свои лавки товара красного. Стал с той поры он поторговывать, стал получать барыши хорошие; нажил он имение великое, построил себе палаты белокаменные, сам стал задавать пиры на славу.

Зазвал он раз к себе на пир гостей – настоятелей новгородских. Все на пиру наедалися, все на пиру напивалися, похвальбами все похвалялися: кто хвастает бессчетной золотой казной, кто похваляется силой молодецкой, кто – конем добрым, кто – славным отечеством, кто – молодым молодечеством. А Садко все помалчивает.

Стали тут говорить гости: «Что же наш Садко ничем не похвастает?» Говорит он в ответ: «Чем мне хвастаться? У меня ли золота казна не тощится, цветно платьице не носится, дружина храбрая не изменяется. А похвастать – не похвастать бессчетной золотой казной: на свою золоту казну повыкуплю все товары новгородские, худые товары и добрые!»

Не успел он и слова вымолвить, как настоятели новгородские ударились с ним о великий заклад – в тридцать тысяч, что не выкупить ему всех товаров новгородских.

Вставал на другой день Садко рано утром, будил своих молодцов, без счета давал им золотой казны, рассылал их по всем улицам торговым, а сам шел в гостиный ряд. И скупили они все товары. Но на второй день – в лавках и рядах вдвойне товаров принавезено, вдвойне товаров принапасено на славу Новгорода Великого. Садко опять скупил все товары. На третий день снова выходит он с дружиной своей покупать товары – втройне товаров принавезено, втройне принапасено; подоспели и товары московские.

Призадумался тут богатый Садко – не в меру, видно, похвастался. «Не выкупить товара со всего бела света, – говорит он, – выкуплю товары московские – подоспеют товары заморские. Не я, видно, богат купец новгородский – побогаче меня славный Новгород!» И пришлось Садку уплатить заклад.

Построил он тридцать кораблей, нагрузил на них товары новгородские; продавал их за морем, получал барыши великие, насыпал бочки красна золота, чиста серебра. Едет Садко назад в Новгород. Но приключилось вдруг на море диво дивное. Поднялась страшная буря, «волною бьет, паруса рвет, ломает корабли червленые, а корабли нейдут с места».

«Век мы по морю ездили, – говорит Садко, – а морскому царю дани не оплачивали: видно, царь морской от нас дани требует». Приказывает Садко бросить в море бочку чиста серебра, а буря не унимается, а корабли все с места нейдут. Бросают бочку красна золота – не помогает и это. «Видно, царь морской требует живой головы во синее море!» – говорит Садко. Два раза корабельщики мечут жребий, кому идти во синее море. Оба раза жребий указывает на самого Садко.

Покоряется он своей участи. Пишет духовное завещание: часть имения отписывает Божьим церквям, часть – нищей братии, часть – молодой жене, а остаток – дружине своей храброй. Берет с собою он свои гуселки. «Бросьте, – говорит, – на воду доску дубовую: не так страшна будет мне смерть».

Остался Садко на синем море, а корабли полетели, как черные вороны, полетели в Новгород Великий. Заснул Садко на доске дубовой, а проснулся во синем море, на самом дне. Увидел он на дне палату белокаменную, зашел в палату, видит – сидит там царь морской. «Ай же ты, Садко купец, богатый гость! – говорит морской царь. – Век ты по морю езживал, мне, царю, дани не плачивал, а теперь сам пришел мне в подарочек. Поиграй мне в свои гуселки яровчаты».

Стал Садко играть. Как расплясался тут царь морской! Играл Садко сутки, играл другие, играл и третьи, а все пляшет царь морской! В синем море вода всколыбалася, с песком желтым смутилася, стало разбивать много кораблей на синем море, стало много гибнуть добра, много тонуть людей праведных. Стал в Новгороде народ молиться Николе Можайскому.

Садко. Художник И. Репин, 1876

Вдруг слышит Садко – тронул кто-то его за плечо правое, и слышит он голос: «Полно тебе, Садко, играть в гуселки яровчаты!» Обернулся он, видит: стоит старик седой. Говорит ему Садко: «У меня воля не своя во синем море – приказано мне играть». Отвечает ему старик: «А ты струночки повырывай, шпенечки повыломай, скажи: у меня струночек не случилось, а шпенечков не пригодилося, сломалися гуселки яровчаты – не во что больше играть. Станет тебе царь предлагать жениться, выбирай девицу Чернавушку. А когда будешь в Новгороде, на свою бессчетну золоту казну построй церковь Николе Можайскому».

Послушался Садко, исполнил все, как приказал старец. Женился он среди морского дна на девице Чернавушке. Было у морского царя столование – честный пир. Заснул Садко на синем море, а проснулся в Новгороде, на крутом берегу реки Чернавы.

Смотрит он – бегут его корабли по Волхову. Встречает он свою дружину. Дивуется дружина: «Остался Садко в синем море, очутился он впереди нас в Новгороде!» Как повыгрузил Садко с кораблей свою бессчетну золоту казну, построил он церковь соборную Николе Можайскому.

И не стал больше ездить Садко на синее море, стал себе поживать в Новгороде.

Былина «Садко» считается самым древним примером русского народного эпоса, дошедшего до наших дней. Произведение относится к Новгородскому циклу былин, повествующих о быте, жизни и верованиях жителей Великого Новгорода. Центральным персонажем былины является гусляр Садко, который благодаря своей удачливости и предприимчивости становится почитаемым человеком в Новгороде.

Главные герои

Гусляр Садко – был бедным музыкантом, играющим на пирах, но воспользовался советом морского царя, стал успешным купцом, а затем одним из самых богатых людей Новгорода.

Другие герои

Микола Можайский (Николай Чудотворец) – седой старик, который помог Садко выбраться из плена морского царя.

Морской царь – правитель подводного мира, помог Садко выиграть в споре с новгородскими купцами и получить три лавки с товаром.

В Новгороде жил гусельщик Садко, у которого кроме яровчатых гуслей ничего не было. Занимался он тем, что играл музыку на пирах, развлекая купцов и бояр. Но вдруг перестали его звать на пиры – день не зовут, второй, третий. Расстроенный Садко приходит к Ильмень-озеру, садится на «бел-горюч» и до самого вечера наигрывает на гуслях. Поздно вечером герой замечает, что «в озере вода всколыбалася» и, испугавшись, возвращается в город.

Однако следующие три дня гусляра снова никто не звал на пиры, он вновь пошел к озеру и, снова испугавшись волнения на воде, вернулся в город. Когда герой пришел к Ильмень-озеру в третий раз, неожиданно из озера появился морской царь.

Правитель решил поблагодарить героя за его «великие утехи» и «нежную игру» , и сказал гусляру, чтобы тот отправлялся в Новгород и поспорил с купцами на то, что в Ильмень-озере водится «рыба – золоты перья» . По совету морского царя, Садко должен был заложить в споре свою «буйну голову» , а с купцов попросить «лавки товара красного» . Сам же морской царь выделит ему на это дело три золотых рыбы.

Как только вернулся гусляр в Новгород, позвали его на пир. В разгар веселья захмелевший Садко начал хвалиться купцам, что знает «чудо-чудное» – в Ильмень-озере водится «рыба – золоты перья» . Купцы не поверили гусляру, и тогда он предложил купцам, как советовал морской царь, поспорить. Тут же «связали невод шелковой и поехали ловить в Ильмень-озеро» . Три раза они забрасывали в озеро «тоню» и поймали три рыбы с «золотыми перьями» . Признали купцы победу Садко в споре и отдали ему три лавки с товаром.

Так стал гусляр новгородским купцом, начал торговать в Новгороде и других городах, быстро разбогател, «выстроил палаты белокаменны» , в которых «обделал все по-небесному» .

Созвал Садко к себе богатых купцов, настоятелей и мужиков на богатый пир. Насытившись, гости начали хвалиться кто чем: золотом, лошадьми, отечеством, силой-удачей, умные – родителями, безумные – молодой женой. Решили и у Садко спросить, почему все хвалятся, а он нет. Купец ответил:

«Чем мне, Садку, пахвалятися?»
«А похвастать – не похвастать бессчетной золотой казной:
На свою бессчетну золоту казну
Повыкуплю товары новогородские,
Худые товары и добрые!»

Не успел Садко договорить, как настоятели, возмущенные его самоуверенностью, решили поспорить с купцом на тридцать тысяч, что он не сможет этого сделать.

Рано утром Садко приказал своей дружине выкупить все товары в городе – «худые и добрые» . Но на следующий день купец обнаружил, что лавки Новгорода снова полны – за ночь товаров привезли вдвое больше. И снова Садко приказал все выкупить. На третий день пришел купец на «торговые улицы» и обнаружил, что товаров втрое увеличилось – «подоспели товары московские» . Задумался Садко, что если он эти выкупит, то скоро все равно привезут заморские – «не выкупить товара со всего бела света» . Решив, что так будет разумней, купец отдал настоятелям проспоренных тридцать тысяч.

«На бессчетную золоту казну» построил Садко тридцать черных кораблей и, загрузив их новгородскими товарами, поехал через Волхову, Ладогу и Неву, а затем по синему морю в Золотую Орду. Торговля была прибыльной, и он возвращался с бочками-сороковками набитыми красным золотом и чистым серебром.

Однако по дороге домой корабли попадают в сильный шторм:

«А волной-то бьёт, паруса рвёт,
Ломает кораблики черлёные;
А корабли нейдут с места на синем море» .

Садко понял, что это морской царь требует дани, ведь они долго по морю ездили, а ничего ему не платили. Выбросили по приказу купца в море «бочку чиста серебра» , но ничего не изменилось. Спустили в море еще «бочку-сороковку красна золота» , но корабли продолжали стоять на месте.

Ясно стало Садко, что морской царь требует «живой головы» . Дважды купец с дружиной бросали в море жребии с написанными на них именами, и оба раза у людей «жеребья гоголем по воде плывут» , а у Садко «ключом на дно» .

Понял герой, что именно его «требует» царь морской. Купец быстро составил завещание, в котором вспомнил и о церквах, и о «нищей братии» , и о молодой жене, и о «хороброей дружине» . Прощаясь, попросил Садко подать ему гусли и дубовую доску, чтобы не так страшно было «принять смерть во синем море» . Как только купца спустили на воду, так сразу корабли поплыли, «полетели, как черные вороны» .

Оставшись в море, Садко вскоре заснул и проснулся, когда уже очутился на самом дне. В белокаменном дворце герой встречает морского царя, и тот просит его сыграть на гуслях. Только начал Садко играть, начал морской царь плясать. Гусляр три дня играет – три дня морской царь пляшет. А в это время на море началась страшная буря – много кораблей разбилось и людей погибло.

Взмолился народ к Миколе Можайскому (Николаю Чудотворцу), чтобы он спас их от стихии. Святой в образе седого старика явился к Садко и тронул за правое плечо, прося прекратить игру. Ответил Миколе гусляр, что в море он подневольный и выполняет приказы морского царя. Старик посоветовал Садко «повырывать струночки» и «повыломать шпенечки» , сказав морскому царю, что других струн и шпенечек и у него нет, поэтому играть он больше не может.

Помимо того, старичок поведал, что морской царь предложит Садко жениться на красной девушке и гусляр должен согласиться. Утром Морской царь будет ему показывать невест, и если купец хочет вернуться домой, ему нужно пропустить триста первых и триста вторых девиц, а выбрать последнюю в третьей сотне – Чернавушку. А чтобы отблагодарить старца за помощь Садко должен будет по приезду домой построить соборную церковь Миколы Можайского.

Сделал Садко все так, как старец ему посоветовал. После свадебного пира купец сразу заснул и проснулся уже в Новгороде – у реки Чернавы «на крутом кряжу» . Увидел Садко, что как раз его корабли по Волхову подплывают. Обнаружив купца живым и невредимым, люди не могли поверить своим глазам. Поздоровался купец со своей дружиной, а после, зайдя в палаты, и со своей молодой женой.

Выгрузив с кораблей все свои богатства, построил Садко «церковь соборную Миколе Можайскому» .

«Не стал больше ездить Садко на сине море,
Стал поживать Садко во Нове-граде» .

Заключение

Былина «Садко» является единственным произведением русского эпоса, в котором главный герой не только отправляется в другую страну, но и попадает в иной, потусторонний мир – во владения морского царя. Указанная деталь сближает былину со сказочной народной традицией, при этом купеческий быт Новгорода изображен со значительной исторической точностью. Именно поэтому стиль произведения двойственен и соединяет в себе как сказочно-фантастические, так и ярко реалистические элементы.

Тест по былине

После прочтения краткого содержания былины попробуйте ответить на вопросы тест:

Рейтинг пересказа

Средняя оценка: 4.6 . Всего получено оценок: 886.

В славном в Нове-граде
Как был Садко-купец, богатый гость.
А прежде у Садка имущества не было:
Одни были гусельки яровчаты;
По пирам ходил-играл Садко.

Садка день не зовут на почестей пир,

По том Садко соскучился.
Садился на бел-горюч камень

Тут-то Садко перепался,

Другой не зовут на почестен пир
И третий не зовут на почестен пир,
По том Садко соскучился.
Как пошел Садко к Ильмень-озеру,
Садился на бел-горюч камень
И начал играть в гусельки яровчаты.
Как тут-то в озере вода всколыбалася,
Тут-то Садко перепался,
Пошел прочь от озера во свой во Новгород.

Садка день не зовут на почестен пир,
Другой не зовут на почестен пир
И третий не зовут на почестен пир,
По том Садко соскучился.
Как пошел Садко к Ильмень-озеру,
Садился на бел-горюч камень
И начал играть в гусельки яровчаты.
Как тут-то в озере вода всколыбалася,
Показался царь морской,
Вышел со Ильмени со озера,
Сам говорил таковы слова:
- Ай же ты, Садхо новгородский!
Не знаю, чем буде тебя пожаловать
За твои за утехи за великие,
За твою-то игру нежную:
Аль бессчетной золотой казной?
А не то ступай во Новгород
И ударь о велик заклад,
Заложи свою буйну голову
И выряжай с прочих купцов
Лавки товара красного
И спорь, что в Ильмень-озере
Есть рыба - золоты перья.
Как ударишь о велик заклад,
И поди свяжи шелковой невод
И приезжай ловить в Ильмень-озеро:
Дам три рыбины - золота перья.
Тогда ты, Садко, счастлив будешь!
Пошел Садко от Ильменя от озера,
Как приходил Садко во свой во Новгород,
Позвали Садка на почестен пир.
Как тут Садко новогородский
Стал играть в гусельки яровчаты;
Как тут стали Садка попаивать,
Стали Садку поднашивать,
Как тут-то Садко стал похвастывать:
Как знаю чудо-чудное в Ильмень-озере:
А есть рыба - золоты перья в Ильмень-озере!

Как тут-то купцы новогородские
Говорят ему таковы слова:
- Не знаешь ты чуда-чудного,
Не может быть в Ильмень-озере рыбы - золоты перья.

Ай же вы, купцы новогородские!
О чем же бьете со мной о велик заклад?
Ударим-ка о велик заклад:
Я заложу свою буйну голову,
А вы залагайте лавки товара красного.
Три купца повыкинулись,
Заложили по три лавки товара красного,
Как тут-то связали невод шелковой
И поехали ловить в Ильмень-озеро.
Закинули тоньку в Ильмень-озеро,
Добыли рыбку - золоты перья;
Закинули другую тоньку в Ильмень-озеро,
Добыли другую рыбку - золоты перья;
Третью закинули тоньку в Ильмень-озеро,
Добыли третью рыбку - золоты перья.
Тут купцы новогородские
Отдали по три лавки товара красного.

Стал Садко поторговывать,
Стал получать барыши великие.
Во своих палатах белокаменных
Устроил Садко все по-небесному:
На небе солнце - и в палатах солнце,
На небе месяц - и в палатах месяц,
На небе звезды - и в палатах звезды.

Потом Садко-купец, богатый гость,
Зазвал к себе на почестен пир
Тыих мужиков новогородскиих
И тыих настоятелей новогородскиих:
Фому Назарьева и Луку Зиновьева.

Все на пиру наедалися,
Все на пиру напивалися,
Похвальбами все похвалялися.
Иной хвастает бессчетной золотой казной,
Другой хвастает силой-удачей молодецкою,
Который хвастает добрым конем,
Который хвастает славным отчеством.
Славным отчеством, молодым молодечеством,
Умный хвастает старым батюшком,
Безумный хвастает молодой женой.

Говорят настоятели новогородские:
- Все мы на пиру наедалися,
Все на почестном напивалися,
Похвальбами все похвалялися.
Что же у нас Садко ничем не похвастает?
Что у нас Садко ничем не похваляется?
- А чем мне, Садку, хвастаться,
Чем мне, Садку, пахвалятися?
У меня ль золота казна не тощится,
Цветно платьице не носится,
Дружина хоробра не изменяется.
А похвастать - не похвастать бессчетной золотой казной:
Повыкуплю товары новогородские,
Худые товары и добрые!

Не успел он слова вымолвить,
Как настоятели новогородскке
Ударили о велик заклад,
О бессчетной золотой казне,
О денежках тридцати тысячах:
Как повыкупить Садку товары новогородские,
Худые товары и добрые,
Чтоб в Нове-граде товаров в продаже боле не было.
Ставал Садко на другой день раным-рано,
Будил свою дружину Хоробрую,

А сам-то прямо шел в гостиный ряд,
Как повыкупил товары новогородские,
Худые товары и добрые,

На другой день ставал Садко раным-рано,
Будил свою дружину хоробрую,
Без счета давал золотой казны
И распускал дружину по улицам торговыим,
Вдвойне товаров принавезено,
Вдвойне товаров принаполнено
На тую на славу на великую новогородскую.
Опять выкупал товары новогородские,
Худые товары и добрые,
На свою бессчетну золоту казну.

На третий день ставал Садко раным-рано,
Будил свою дружину хоробрую,
Без счета давал золотой казны
И распускал дружину по улицам торговыим,
А сам-то прямо шел в гостиный ряд:
Втройне товаров принавезено,
Втройне товаров принаполнено,
Подоспели товары московские
На тую на великую на славу новогородскую.

Как тут Садко пораздумался:
"Не выкупить товара со всего бела света:
Еще повыкуплю товары московские,
Подоспеют товары заморские.
Не я, видно, купец богат новогородский -
Побогаче меня славный Новгород".
Отдавал он настоятелям новогородскиим
Денежек он тридцать тысячей.

На свою бессчетну золоту казну
Построил Садко тридцать кораблей,
Тридцать кораблей, тридцать черлёныих;
На те на корабли на черлёные
Свалил товары новогородские,
Поехал Садко по Волхову,
Со Волхова во Ладожско,
А со Ладожска во Неву-реку,
А со Невы-реки во сине море.
Как поехал он по синю морю,
Воротил он в Золоту Орду,
Продавал товары новогородские,
Получал барыши великие,
Насыпал бочки-сороковки красна золота, чиста серебра,
Поезжал назад во Новгород,
Поезжал он по синю морю.

На синем море сходилась погода сильная,
Застоялись черлёны корабли на синем море:
Ломает кораблики черлёные;

Говорит Садко-купец, богатый гость,
Ко своей дружине ко хоробрые:
- Ай же ты, дружинушка хоробрая!
Как мы век по морю ездили,
А морскому царю дани не плачивали:
Видно, царь морской от нас дани требует,
Требует дани во сине море.
Ай же, братцы, дружина хоробрая!
Взимайте бочку-сороковку чиста серебра,
Спущайте бочку во сине море,-
Дружина его хоробрая
Взимала бочку чиста серебра,
Спускала бочку во сине море;
А волной-то бьёт, паруса рвёт,
Ломает кораблики черлёные,
А корабли нейдут с места на синем море.

Тут его дружина хоробрая
Брала бочку-сороковку красна золота,
Спускала бочку во сине море:
А волной-то бьёт, паруса рвёт,
Ломает кораблики черлёные,
А корабли все нейдут с места на синем море.
Говорит Садко-купец, богатый гость:
- Видно, царь морской требует
Живой головы во сине море.
Делайте, братцы, жеребья вольжаны,
Я сам сделаю на красноем на золоте,
Всяк свои имена подписывайте,
Спускайте жеребья на сине море:
Чей жеребий ко дну пойдет,
Таковому идти в сине море.

Делали жеребья вольжаны,
А сам Садко делал на красноем на золоте,
Всяк свое имя подписывал,
Спускали жеребья на сине море.
Как у всей дружины хоробрые
Жеребья гоголем по воде плывут,
Говорит Садко-купец, богатый гость:
Этыя жеребья неправильны:
Делайте жеребья на красноем на золоте,
А я сделаю жеребий вольжаный.
Делали жеребья на красноем на золоте,
А сам Садко делал жеребий вольжаный.
Всяк свое имя подписывал,
Спускали жеребья на сине море:
Как у всей дружины хоробрые
Жеребья гоголем по зоде плывут,
А у Садка-купца - ключом на дно.

Говорит Садко-купец, богатый гость:
- Ай же братцы, дружина хоробрая!
Видно, царь морской требует
Самого Садка богатого в сине море.
Несите мою чернилицу вальяжную,
Перо лебединое, лист бумаги гербовый.

Несли ему чернилицу вальяжную,
Перо лебединое, лист бумаги гербовый,
Он стал именьице отписывать:
Кое именье отписывал божьим церквам,
Иное именье нищей братии,
Иное именьице молодой жене,
Остатное именье дружине хороброей.

Говорил Садко-купец, богатый гость:
- Ай же братцы, дружина хоробрая!
Давайте мне гусельки яровчаты,
Поиграть-то мне в остатнее:
Больше мне в гусельки не игрывати.
Али взять мне гусли с собой во сине море?

Взимает он гусельки яровчаты,
Сам говорит таковы слова:
- Свалите дощечку дубовую на воду:
Хоть я свалюсь на доску дубовую,
Не столь мне страшно принять смерть во синен море.
Свалили дощечку дубовую на воду,
Потом поезжали корабли по синю морю,
Полетели, как черные вороны.

Остался Садко на синем море.
Со тоя со страсти со великие
Заснул на дощечке на дубовоей.
Проснулся Садко во синем море,
Во синем море на самом дне,
Сквозь воду увидел пекучись красное солнышко,
Вечернюю зорю, зорю утреннюю.
Увидел Садко: во синем море
Стоит палата белокаменная.
Заходил Садко в палату белокаменну:
Сидит в палате царь морской,
Голова у царя как куча сенная.
Говорит царь таковы слова:
- Ай же ты, Садко-купец, богатый гость!
Век ты, Садко, по морю езживал,
Мне, царю, дани не плачивал,
А нонь весь пришел ко мне во подарочках.
Скажут, мастер играть в гусельки яровчаты;
Поиграй же мне в гусельки яровчаты.

Как начал играть Садко в гусельки яровчаты,
Как начал плясать царь морской во синем море,
Как расплясался царь морской.
Играл Садко сутки, играл и другие
Да играл еще Садко и третии -
А все пляшет царь морской во синем море.
Во синем море вода всколыбалася,
Со желтым песком вода смутилася,
Стало разбивать много кораблей на синем море,
Стало много гибнуть именьицев,
Стало много тонуть людей праведныих.

Как стал народ молиться Миколе Можайскому,
Как тронуло Садка в плечо во правое:
- Ай же ты, Садко новогородский!
Полно играть в гуселышки яровчаты! -
Обернулся, глядит Садко новогородскиий:
Ажно стоит старик седатыий.
Говорил Садко новогородский:
- У меня воля не своя во синем море,
Приказано играть в гусельки яровчаты.

Говорит старик таковы слова:
- А ты струночки повырывай,
А ты шпенёчки повыломай,
Скажи: "У меня струночек не случилося,
А шпенёчков не пригодилося,
Не во что больше играть,
Приломалися гусельки яровчаты".
Скажет тебе царь морской:
"Не хочешь ли жениться во синем море
На душечке на красной девушке?"
Говори ему таковы слова:
"У меня воля не своя во синем море".
Опять скажет царь морской:
"Ну, Садко, вставай поутру ранёшенько,
Выбирай себе девицу-красавицу".
Как станешь выбирать девицу-красавицу,
Так перво триста девиц пропусти,
А друго триста девиц пропусти,
И третье триста девиц пропусти;
Позади идёт девица-красавица,
Красавица девица Чернавушка,
Бери тую Чернаву за себя замуж...
Будешь, Садко, во Нове-граде.
А на свою бессчётну золоту казну
Построй церковь соборную Миколе Можайскому.

Садко струночки во гусельках повыдернул,
Шпенёчки во яровчатых повыломал.
Говорит ему царь морской:
- Ай же ты, Садко новогородскиий!
Что же не играешь в гусельки яровчаты?
- У меня струночки во гусельках выдернулись,
А шпенёчки во яровчатых повыломались,
А струночек запасных не случилося,
А шпенёчков не пригодилося.

Говорит царь таковы слова:
- Не хочешь ли жениться во синем море
На душечке на красной девушке?-
Говорит ему Садко новогородскиий:
- У меня воля не своя во синем море.-
Опять говорит царь морской:
- Ну, Садко, вставай поутру ранёшенько,
Выбирай себе девицу-красавицу.
Вставал Садко поутру ранёшенько,
Поглядит: идет триста девушек красныих.
Он перво триста девиц пропустил,
И друго триста девиц пропустил,
И третье триста девиц пропустил;
Позади шла девица-красавица,
Красавица девица Чернавушка,
Брал тую Чернаву за себя замуж.

Как прошел у них столованье почестен пир
Как ложился спать Садко во перву ночь,
Как проснулся Садко во Нове-граде,
О реку Чернаву на крутом кряжу,
Как поглядит - ажно бегут
Его черленые корабли по Волхову
Поминает жена Садка со дружиной во синем море:
- Не бывать Садку со синя моря!-
А дружина поминает одного Садка:

А Садко стоит на крутом кряжу,
Встречает свою дружинушку со Волхова
Тут его дружина сдивовалася:
- Остался Садко во синем море!
Очутился впереди нас во Нове-граде,
Встречает дружину со Волхова!
Встретил Садко дружину хоробрую
И повел во палаты белокаменны.
Тут его жена зрадовалася,
Брала Садка за белы руки,
Целовала во уста во сахарные.

Начал Садко выгружать со черлёных со кораблей
Именьице - бессчётну золоту казну.
Как повыгрузил со черлёныих кораблей,
Состроил церкву соборную Миколе Можайскому.

Не стал больше ездить Садко на сине море,
Стал поживать Садко во Нове-граде.